Қазақша реферат: О делимитации и демаркации казахстанско-китайской государственной границы

Юридическое оформление государственной границы между Казахстаном и Китаем имеет давнюю и сложную историю. Формировалась она на протяжении почти трех веков, но первое документальное оформление началось более 140 лет назад, когда Казахстан находился в составе Российской империи. Именно тогда впервые была сформирована линия государственной границы между Россией и Китаем с соответствующим юридическим оформлением, которое явилось правовой основой для решения пограничных вопросов между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой на современном этапе.
Настоятельная необходимость установления строгой разграничительной линии диктовалась в те далекие времена геополитическими интересами Российской и Цинской империй в Центральной Азии. К середине XVIII века на этом пространстве сложилась парадоксальная ситуация. Имело место явное российско-китайское противостояние, при котором четкие границы отсутствовали, а официальное подданство народов, проживавших в этом регионе, как бы определяла принадлежность той или иной территории. В Семиречье сложилось четырехвластие. На данную территорию помимо казахов претендовали; Кокандское ханство (аргументация -реальное обладание местностью), Китай (аргументация — исторические права с 1756-1758 годов как победителя и правопреемника Джунгарии), Россия (аргументация -присяга русскому государству различных властителей Большой орды, начиная от султана Тулугума в 1793 году и заканчивая сыном Аблайхана — султаном Сюка Аблайхан-улы — в 1819 году). С учетом этих обстоятельств Россия и Китай были заинтересованы в скорейшем установлении пограничной межи для обозначения своих владений в этом регионе.
Российская империя, приняв в свое подданство казахов, брала на себя в полном объеме и военно-политические обязательства по защите своих подданных и их территорий от посягательств извне, в первую очередь, от агрессивных притязаний Кокандского ханства, опасаясь распространения «мусульманского сепаратизма» на земли, подвластные империи. К тому времени Россия уже провела ряд мероприятий по усилению своего военного присутствия в данном регионе, в частности, были передислоцированы казачьи части из Сибири и Дальнего Востока на казахско-китайские рубежи, на территории близ пока еще не определенной границы. Как известно, казачьи части всегда дислоцировались в пограничных районах в готовности к отпору внешних врагов.
Для Китая Илийский край Синьцзяна всегда был «больной точкой», поскольку в этом районе постоянно происходили бунты, восстания с периодическим провозглашением независимых ханств. Все эти смуты поддерживались Кокандским ханством. Поэтому Китаю в целях сохранения внутренней стабильности была нужна пограничная определенность с таким сильным и опасным соседом, как Российская империя.
Таким образом, Россия и Китай, обеспокоенные взрывоопасными ситуациями в этом районе, были одинаково заинтересованы в урегулировании пограничных вопросов и установлении границы на долговременной юридической основе.
Поэтому Россия и Китай без каких-либо осложнений договорились о проведении делимитации, а затем демаркации российско-китайской государственной границы в центрально-азиатском регионе, в том числе на участке, относящемся к современному Казахстану.
Начало трудному процессу договорного определения этой границы было положено 2 ноября 1860 года подписанием Пекинского дополнительного договора. Однако он определил лишь общее направление линии границы. Так, согласно второй статье договора, российско-китайская граница в основном должна была пройти по линии китайских пограничных постов (пикетов). Цин-ские чиновники настойчиво добивались признания границей линии, проходившей не только через постоянные, но и через передвижные и временные китайские пикеты, которые, как свидетельствует исторический справочный материал, устанавливались во времена эпизодических вторжений китайских войск в казахские и киргизские земли. При всей важности подписания Пекинского дополнительного договора 1860 года как начального и принципиального момента формирования линии российско-китайской границы, этот документ имел массу неясностей и обобщений и показывал лишь ориентировочно общее направление по размежеванию земель от Монголии до бывших владений Коканда.
Переговоры между Россией и Китаем по территориальному разграничению, точнее — конкретизации пограничной линии в Центральной Азии, были продолжены. Они начались в Чугучаке 22 июля 1862 года. Пытаясь помешать реализации условий Пекинского договора, китайские уполномоченные, прежде всего, стремились снять вопрос о различии между постоянными и временными цинскими пикетами и настаивали на признании пикетая.
ми чуть ли не всех разъездов своих военных отрядов и караулов в Семиречье вплоть до Лепсинска и Аягуза. Как отмечает в своих воспоминаниях уполномоченный царского правительства И. Бабков, «обозначение границы по линии постоянных китайских пикетов имело для нас особенно важное значение в том отношении, что при соблюдении этого условия на местности, сопредельной с озером Зайсан, где постоянные пикеты от Тарбагатайского хребта следовали по прямой линии на север к пикету Манитугатул-хан и далее по Чингистаю, во владение России должны были отойти богатый Курчумский и Зайсанский край с озером Зайсан и низовьями Черного Иртыша».
Цинские комиссары-демаркаторы (так назывались чиновники китайской стороны, проводившие переговоры по границе) пытались использовать то место в Пекинском договоре (в китайском тексте), где по явному недоразумению направление пограничной черты от последнего знака уже установленной российско-китайской границы (Шабин-дабага) указывалось на запад, прямо к озеру Зайсан, хотя в той же статье договора на русском языке совершенно ясно говорилось, что «граничная черта на западе, доселе не определена, должна проходить от Шабин-дабага на юго-запад до озера Зайсан». Несмотря на то, что уже при первом взгляде на карту выяснилась несообразность толкования направления граничной черты, которая содержалась в китайском тексте договора, цинские чиновники старались отстаивать его в расчете на включение в состав Цинской империи значительных территорий Западной Сибири и Восточного Казахстана. Этой же задаче были подчинены различного рода экскурсы в историю взаимоотношений маньчжуро-китайцев с казахским, киргизским и другими народами, которые делались цинскими представителями. Российским уполномоченным были также предъявлены «древние карты», на которых фигурировал китайский пограничный знак Лебуши на реке Лепса, поставленный якобы еще во времена императора Цяньлуна (1736-1796 гг.), и все Семиречье обозначалось как владение Цинской империи. Наконец, в доказательство «неоспоримых прав» на Лепсу, цинские власти ссылались на какие-то «таблички», оставленные маньчжур о-китайскими войсками еще в прежние времена в окрестных холмах. Как выяснилось, эти «таблички» были наспех установлены цинскими чиновниками уже во время российско-китайских переговоров.
25 сентября 1864 года в городе Чугучаке состоялось подписание Протокола об установлении российско-китайской государственной границы на огромном участке от Алтая до Тянь-Шаньских гор. Пограничная линия, намеченная этим протоколом, проводилась с учетом рельефа местности и в зависимости от местонахождения постоянных китайских пикетов. Эта граница подразделялась на три участка: от граничного знака Шабин-дабага до пикета Манитугатул-хан (на берегу Черного Иртыша), от Манитугатул-хан до восточной оконечности гор Алтан-Тэбши, от Алтан-Тэбши до Цунлинского хребта (под этим названием имеется в виду Памиро-Алайская система гор) в кокандских пределах. Протокол определял, что после установки пограничных столбов временные китайские пикеты в Улясултайском, Кобдинском, Тар-багатайском и Илийском округах должны быть переведены на китайскую сторону. К России, таким образом, отходили: долины рек Верхняя Бухтарма и Курчум, озеро Зайсан (юго-восточный угол побережья озера оставался во владении Китая), левобережье Черного Иртыша и долины рек Кеген и Нарын, то есть территории, которые никогда не входили в состав Цинской империи и к моменту заключения Чугучакского протокола даже не контролировались Китаем.
Тем не менее, российско-китайская государственная граница, намеченная Чугучакским протоколом 1864 года, имела ряд неудобств. Прежде всего, при ее проведении не учитывались этнографические факторы, не принимались во внимание родопле-менные связи населения района, по которому проходила граница. Пятая статья Чугучакского протокола установила, что «казахи считаются подданными того государства, на территории которого к моменту разграничения оказались их кочевья». Подобный подход к разграничению неизбежно оставлял многие роды или части родов Среднего и Старшего жузов на территории Китая, а некоторые роды, перешедшие в подданство России, теряли свои кочевья, оказавшиеся в пределах Цинской империи.
Немедленной реализации условий Чугучакского протокола помешало дунгано-уйгурское восстание в Синьцзяне. Начавшись под лозунгом религиозной войны мусульман против «неверных» китайцев, борьба сразу приняла необычайно ожесточенный характер и до основания потрясла всю военно-бюрократическую машину цинов в Синьцзяне. На протяжении 1864-1865 годов борьба дунгано-уйгурских повстанцев привела к полной ликвидации китайского колониального господства в Центральной Азии.
В Синьцзяне образовались три независимых феодально-теократических владения: Джеты-шаар («Семиречье») с центром в Кашгаре, Таранчинский султанат с центром в Кульдже, дунганский Союз городов с центром в Урумчи. Наиболее крупным и сильным государством являлось Джеты-шаар, во главе которого стоял выходец из Коканда Якуб-бек, объединивший под своей властью весь Восточный Туркестан.
В связи с этим восстанием, вспыхнувшим в непосредственной близости от территории Российской империи, правительство России стало проявлять все большее беспокойство. Несмотря на российско-китайские трения и противодействие, которое оказывали цинские власти политике российского правительства в Синьцзяне, Россия, тем не менее, не была заинтересована в полном уходе Китая из Центральной Азии.
Дело в том, что события в Синьцзяне развернулись именно в тот момент, когда правительство России только начинало военно-административное и хозяйственное устройство вновь присоединенных районов Казахстана и Средней Азии. Дунгано-уйгурское восстание создавало угрозу для закрепления присутствия России в Средней Азии и Казахстане и могло повлечь за собой утрату влияния, приобретенного Россией в Синьцзяне в результате заключения Пекинского договора и Чугучакекого протокола. Российское правительство провозгласило невмешательство в дела Цинской империи в Синьцзяне, надеясь таким путем добиться большего простора в маневрах по налаживанию отношений с Китаем.