Взаимозависимость национальной и региональной безопасности реферат
Тема: Взаимозависимость национальной и региональной безопасности
Геополитический и исторический анализ проблемы безопасности исходит из тезиса: безопасность личности, общества и государства, была и остается единственным критерием оценки эффективности государственной политики. «Весь исторический опыт развития человеческой цивилизации свидетельствует, что изначально из всех необходимых условий, в рамках которых осуществляется поступательный и устойчивый рост государства, является безопасность его нации и сохранение государственности» — такими словами начинается первый долгосрочный приоритет развития Казахстана до 2030 года [1, с. 3].
Данный тезис несет в себе определенную методологическую нагрузку, т.к. встает проблема качества системности уровня той или иной социальной единицы, выстраивается иерархия социальных систем, отражающая природу их структурной организации и функциональной значимости. Транслируемый субординативный подход охватывает все проявления социальности, начиная с элементарных (община, семья), и кончая комплексными (государство, цивилизация).
В настоящее время проблемы безопасности государствами мира решаются в комплексе. Это связано прежде всего с тем, что с вступлением человечества в новое тысячелетие наступает время «Всемирной истории». Понятие Всемирная история может обозначать то, что наступил период подлинной целостности рода человеческого. Все противоречия прошедших этапов развития остались позади, и теперь приходиться решать глобальные проблемы, охватывающие все человечество Земли в едином порыве решительного движения вперед [2, с. 16].
Взаимозависимость стала совершенно новым явлением нашего времени. Все государственные, финансово-экономические и политические институты современного мира взаимосвязаны. На планете практически не осталось государств, существующих в изоляции от внешнего мира. Другими словами, доминантой нынешнего времени являются развитие, сотрудничество и интеграция или глобализация. В настоящее время весь мир ощутил плоды глобализации, когда кризис в других регионах мира может больно может ударить и по отдельным государствам, регионам. Мировые ориентиры становятся национальными и региональными.
Глобализация привела к осознанию того неоспоримого факта, что ни одна страна, какой бы мощной в военном и экономическом отношении она ни была, не может в одиночку справиться с острейшими проблемами современного времени. Противостоять им можно только в рамках тесного международного сотрудничества. Собственно, понятие глобализация еще не сложилось. Пока есть представления, а они, как известно, являются хаотическим отражением процесса.
Другая примета современного времени — регионализация в международной политике. Регионализация происходит от английского слова регион [анг. region] — группа близлежащих стран, представляющая собой отдельный экономико-географический или близкий по национальному составу и культуре, или однотипный по общественно-политическому строю район мира [3, с. 422]. Регионализацию можно рассматривать как одну из форм интеграционных процессов. Этот процесс не обошел стороной и нашу часть планеты — Центральную Азию. Как бы повинуясь императивам времени, главы четырех государств — Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана — создали политический и экономический союз. При этом Центрально-азиатский регион имеет все предпосылки для того чтобы после распада СССР стать ареной конфликтов. Но несмотря на многочисленные региональные проблемы и потенциальные угрозы, государства региона также как и все мировое сообщество инстинктивно тянется к стабильности, спокойствию и согласию.
На рубеже тысячелетий дилемма войны и мира продолжает оставаться в центре международной политической и общественной жизни. Более того, проблемы безопасности приобрели небывалые прежде остроту и значение.
Известно, что одним из принципов внешней политики Республики Казахстан является принцип неделимости безопасности. Он означает тесную взаимосвязь всех ее элементов. Безопасность должна быть неделима. Под этим подразумевается то, что все вопросы, касающиеся безопасности должны решаться в комплексе. То есть мы не можем отделить национальную безопасность от региональную и глобальной [4, с. 191]. Это связано прежде всего с тем, что мир един и интеграция становится главным направлением развития его субъектов, и все проблемы безопасности тесно связаны между собой, и решение одной из них требует предварительного решения другой.
Н. А. Назарбаев — один из первых среди лидеров постсоциалистических стран видел свою задачу как главы независимого государства в том, чтобы сохранить мир и укрепить региональную и международную безопасность. Об этом свидетельствуют идеи и практические предложения, выдвинутые им в своих трудах, в выступлениях на 47-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, на встречах с дипломатическим корпусом зарубежных стран и т.д. Безопасность одного государства, по его мнению, не должна наносить ущерб безопасности другого, а также региональной и глобальной безопасности. При этом особо важно то, чтобы все государства были в равной степени защищены от современных угроз и рисков и несли общую ответственность за их отражение. В этом заключается условие стабильности системы международных отношений, ориентирующихся на национальный и мировой прогресс.
Следует отметить, что внешняя политика Казахстана, особенно в вопросах безопасности, никогда не опускалась на уровень простой механической рефлексии на возникающие ситуации. В международных делах часто использовались инструменты сложной дипломатии, концептуально опирающиеся на ресурс исторически длительно существующей этнической и территориальной целостности Казахстана. Они лишали соседние государства принципиальных оснований для проявления каких-либо недружественных действий по отношению к нему.
Использование названного ресурса, к примеру, в казахстанско-китайских отношениях позволило не только эффективно решить вопросы делимитации границ и пресечения возможной угрозы опасного для Казахстана демографического перекоса, но и наполнило весомым содержанием казахстанскую позицию неприятия проявлений этнорелигиозного сепаратизма в приграничном районе Китая. Китай не входит в Центральноазиатский регион, географически он расположен в Центральной и Восточной Азии. Но он граничит с тремя республиками Центральной Азии -Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном. Поэтому стабильность и безопасность в регионе напрямую связана с тем насколько благополучны отношения с этим древнейшим государством мира. Этот ресурс стал одним из оснований для подписания в 1996 г. Договора о мерах доверия в военной области на территориях совместных границ Казахстана, Китая, России, Кыргызстана и Таджикистана, стимулировал дальнейшее расширение «шанхайского процесса» в сферы экономических, транспортных и культурных взаимоотношений.
Выдающийся вклад Президента Н.А. Назарбаева в укрепление региональной безопасности и создание принципиально новой системы диалога и мер доверия, в поступательное и устойчивое развитие Казахстана отмечен Председателем КНР Цзян Цзэминем: «Как дружественный сосед Казахстана, мы рады видеть, что ваша республика под руководством Президента Н.Назарбаева характеризуется стабильностью в политической обстановке, согласием в межнациональных отношениях, быстрым ростом экономического развития, и изо дня в день растет его авторитет на международной арене. Достижения независимого Казахстана на пути своего развития оказывают позитивное влияние на дело сохранения мира, стабильности и развития на обширной территории Центральной Азии» [5].
Таким образом, в рамках международных отношений макроареал человеческого существования включает страновои и региональный уровни. В контексте нашего исследования региональный уровень прежде всего представляет собой исторически обусловленную межгосударственную связь территорий, входящих в один регион. Именно на этом уровне иерархия ценностей имеет вид модифицируемой последовательности: национальные интересы, национальная и региональная безопасность, целостность.
Категория национальный интерес (иногда — национальные интересы) прочно вошла в современный научный понятийный аппарат всех без исключения государств. Это детерминировано тем, что у любой страны, независимо от степени и характера ее развития, есть свои собственные национальные интересы.
Данный термин возник в XVI веке в Италии, в XVII веке он получил распространение в Англии и Франции. С принятием Конституции США (1787) им широко пользуются американские политические деятели. Диалектика становления категории «национальный интерес» адекватна социально-экономическим и политическим перипетиям утверждения качественно новых форм собственности, социально-классовым размежеваниям, культурно-идеологическим установкам и ценностным ориентациям различных обществ. Неоднозначные процессы становления и формирования национальных государств с необходимостью и исторической неизбежностью заменяли понятия «династический интерес», «воля монарха», «государственный интерес» такими новыми понятиями, как «национальный интерес», «общенациональные интересы», «общественное благо».
По мнению ряда ученых, «национальный интерес» считается термином теории и практики внешней политики, где главные действующие лица -национальные государства, в основном, соседние. Потому национальный интерес интерпретируют преимущественно как «внешнеполитический интерес», а во внутренней политике данному термину соответствует «интерес общественный». С позиции других ученых, данная категория транслируется и для очерчивания сугубо национально-этнических интересов.
Авторитетный политический обозреватель У. Липпман первым предложил определение национальной безопасности как категории национального интереса: «Государство находится в состоянии безопасности, когда ему не приходится приносить в жертву свои законные интересы» [6].
Известный ученый политической науки Г. Моргентау рассматривал национальный интерес как объективно существующее явление, поддающееся научному исследованию и анализу. Цели внешней политики, по Г. Моргентау, определяются в рамках национального интереса и подкрепляются силой государства, которую формируют объективные реалии: географическое положение и природные ресурсы страны, ее промышленная и военная мощь, демографический потенциал, национальный менталитет, характер государственного руководства и дипломатии. Такое понимание национального интереса присуще не только ученым и общественным деятелям, но и многим политикам и практикам стран Запада.
Г. Моргентау делит национальные интересы, по степени приоритетности, на главные и второстепенные, постоянные и переменные, общие и специфические, идентичные и конфликтующие и др. Они могут меняться статусными ролями, но в любом случае все интересы являются средствами и формами достижения главных, т.е. коренных интересов нации. Как правило, чем выше уровень интересов, тем меньше вероятность компромиссов при их реализации.
С точки зрения профессора Э.А. Позднякова, национальный интерес предстает по преимуществу как интерес государственный, в котором соединены стремления к обеспечению выживания, самосохранения и безопасности, что выражает некие глубинные общие потребности нации как общности на основе идеи о том, что социальный интерес может расцениваться как самая общая мотивация деятельности, а формулирование интересов есть процесс объективный [7, с. 58-63]. Он выделяет две стороны национального — объективную и субъективную. Объективная охватывает весь комплекс вопросов, относящихся как к месту и роли данного государства во внешней политике (геополитическое положение, место на международной арене, союзники, враги, и др.), так и к структуре внутригосударственных связей (степень стабильности политической и экономической ситуации в стране, ее обеспеченность сырьем и другими природными ресурсами, военная, экономическая мощь и т.д.).
Нередко под национальными интересами, по мнению известного ученого А.Б. Вебера, подразумевают не только защиту самостоятельности независимого государства, его территориальной целостности, но и наращивание силы для обеспечения «своей» безопасности, решение в свою пользу территориальных и иных споров, получение доступа к природным ресурсам за пределами национальных границ и т. п. [8, с. 35-47]. В современной мировой практике отношение к национальному интересу проявляется двойственно. Политическая культура западных стран допускает
технику сокрытия истинных национальных интересов. Таким образом, национальный интерес конкретной страны — это не все, что содержится в концепции национальной безопасности. Реальные же интересы могут выражаться в действиях государственных лидеров. Национальный интерес -не то, что говорят, а то, чего в конечном счете добиваются. Реальный национальный интерес — фундаментальный принцип обеспечения жизнедеятельности государства, проявляющийся по мере своего осуществления. В результате противоречий между реальными интересами могут возникнуть реальные конфликты на основе ложно понятых и нечетко сформулированных национальных интересов.
Все вышеизложенное подводит нас к пониманию, что национальный интерес выступает как неоднозначное явление и формируется под воздействием ряда факторов, тесно связанных со спецификой становления нации, видения и обретения ею своего места в мире, и что национальный интерес зачастую воспринимается как интерес государственный. Трактуя государство не только как систему властных, административных структур и аппарата, а в первую очередь, как исторический путь формирования нации, нашедший свое отражение в указанных политических институтах, можно с уверенностью утверждать, что понятийное определение «национальный» позволяет подчеркнуть специфику взаимодействия общества и властных структур.
Таким образом, национальные интересы — это осознанные, официально выраженные объективные потребности народа, вытекающие из его национальных ценностей и направленные на сохранение, создание или достижение благоприятных условий для его стабильного существования и стабильного развития.
В рамках постепенно складывающегося «нового мирового порядка», можно констатировать, что современное государство, с точки зрения внутренней ситуации, наиболее прочное и глубоко укоренившееся. По сравнению со своими предшественниками оно, в целом, является более развитым образованием, намного лучше интегрированным в общество, намного более сложным и внутренне связанным, намного более сильным, а также намного более легитимным. По мере такого развития, а также являясь результатом такого развития, проблемы безопасности охватывают все больший круг вопросов. В наше время государства вынуждены заботиться не только о своей военной силе и безопасности своих династий, но также о конкурентоспособности своей экономики, культурном воспроизводстве, благополучии, здоровье и образовании своих граждан, экологической стабильности, а также об общем уровне развития знаний и технологий.
Однако ситуация в мире сегодня ставит слишком много вопросов, чтобы можно было надеяться что мир вступит в новую полосу своего исторического существования без кровавых конфликтов и потрясений. И хотя войны, принявшие в век технологической революции масштабы массового
уничтожения людей, к концу столетия перестали носить глобальный общемировой характер, как это было дважды, на Земле все еще продолжают греметь выстрелы и льется кровь, гибнут десятки тысяч людей. За 5 тысяч с лишним лет истории человечества в мире произошло около 15 тысяч войн и конфликтов. После второй мировой войны в мире произошло не менее 170 войн. В настоящее время на четырех континентах имеют место 24 военных конфликта.
Одним из приоритетных направлений внешней политики Казахстана в рамках СНГ являются отношения его со странами Центральной Азии. По мнению Президента Н.А. Назарбаева — «нам будет трудно противостоять вызовам и рискам новой эпохи, войти в мировую экономику, эффективно распорядиться своим экономическим и политическим потенциалом, если не перевести в практическую плоскость механизм подлинной региональной интеграции» [1, с. 243].
Все годы независимого развития Казахстана доказывают актуальность выработки последовательной и продуманной стратегии в отношении южных соседей республики. В практическом плане политика Казахстана в Центральной Азии воплощается в решении задач экономической интеграции. Центральноазиатская интеграция в топливно-энергетическом комплексе создает условия для полной обеспеченности всех государств региона всеми видами топлива, а также надежный экспортный и совокупный производственный потенциал, позволяющий на основе природного сырья и совместных инвестиций организовать производство конкурентно-способной продукции. Мы сумели построить прочный фундамент союзнических взаимоотношений с соседними государствами Центральной Азии, прежде всего с Кыргызстаном и Узбекистаном.
Вместе с тем в настоящее время, мы наблюдаем усиление терроризма, религиозного экстремизма, превращение региона в открытый транзитный коридор для транспортировки наркотиков из Афганистана в Россию и дальше в Европу. Контрабанда оружия, нерешенность проблем водопользования и территориальных вопросов между странами региона, тревожные тенденции в социально-экономическом развитии республик и многие другие проблемы, которые имеют серьезный негативный потенциал и в перспективе способны значительно повлиять на ситуацию во всем Центральноазиатском регионе. В этих условиях новые независимые государства Центральной Азии озабочены вопросом, насколько глубоким будет степень взаимозависимости с точки зрения перемещения субъекта безопасности от отдельных государств к более крупным коллективным образованиям. Консолидация должна осуществляться на региональном и глобальным уровнях.
Являясь периферией в рамках современной системы международных отношений, Центральная Азия выступает зоной взаимодействия глобальных и региональных сил (держав), наложения их интересов. Процессы происходящие в области безопасности в Центральной Азии, определяются спектром сил и акторов, расположенных на разных уровнях системы международных отношений [9, с. 132].
Теоретическим контекстом для анализа становления региональной безопасности в Центральной Азии должна служить концепция регионального комплекса безопасности, либо как составная часть комплекса региональной безопасности, формируемого вокруг России. Региональный комплекс безопасности — это объективно существующее региональное образование, в котором страны, составляющие его, не могут реально рассматривать свою национальную безопасность отдельно друг от друга. Комплекс безопасности составляют страны, имеющие общие угрозы, интересы и условия обеспечения безопасности [10, с. 186-229].
Более адекватно особенность ситуаций и процессов в области безопасности в и вокруг Центральной Азии, а также влияние на Центральную Азию глобальных сил могут быть объяснены, если подходить из понимания Центральной Азии как неструктурированного региона безопасности или мини-комплекса, выполняющего функцию изолятора между Восточноазиатским, Южноазиатским и Ближневосточным комплексами региональной безопасности, а также комплекса безопасности который Россия пытается создать вокруг себя. Под неструктурированным регионом безопасности понимается образование, состоящее из нескольких государств, которые так слабы, что их сила незначительно выступать за их границы и не порождает достаточной взаимозависимости в области безопасности, чтобы сформировать структуру комплекса региональной безопасности. Мини-комплекс — формация с характеристиками комплекса безопасности, но небольшая по масштабу и частично состоящая из субгосударственных акторов.
Специфика развития Центрально-азиатских государств определяет характер их взаимодействия между собой, а также с глобальными и региональными силами (державами) [9, с. 133]. Причиной тому являются локализирующиеся очаги, несущие мощный конфликтный потенциал. Понимая всю серьезность существующих угроз, страны Центральной Азии вплотную подошли к реализации совместных проектов, направленных на создание совместных механизмов противодействия международному терроризму и экстремизму, наркобизнесу и наркомании, обострению социальных, этнических и конфессиональных противоречий, транснациональной преступности, нерешенным вопросам Каспия, дефициту водных ресурсов.
В этих условиях наиболее оптимальным критерием оценки потенциальных мобилизационных возможностей для каждой страны одного региона является их рассмотрение через призму угроз национальной безопасности, наиболее объективно отражающую реальную ситуацию в разнообразных сферах жизнедеятельности государств и народов. Изменение последних лет в мире, процесс глобализации сопровождаются появлением комплекса новых, трансграничных угроз безопасности, будь то международный терроризм, проблемы экологии, СПИД, наркотизация Севера, организованная преступность, размывание национальных культур и Другие.
Становится очевидным, что традиционные, в том числе разного рода силовые решения далеко не всегда срабатывают. В этой связи необходим поиск новых подходов в экономической, правовой, информационной сферах. Объективно вызревает необходимость нового, равнозначного для безопасности всех стран миропорядка. К сожалению, этому препятствует сохраняющаяся сильная авторитарная линия одних государств на продвижение своекорыстных геополитических, экономических и других интересов за счет интересов других государств. На этом фоне тем более важен происходящий рост интереса к поискам коллективного взаимодействия на справедливой основе.
Новые формы коллективной безопасности имеют в основном региональный или даже субрегиональный характер, обусловленный степенью гомогенности объективных условий существования государств, вследствие чего у них достаточно схоже восприятие угроз и вызовов безопасности. Идет быстрое формирование различных региональных структур безопасности в диапазоне, например, от Евросоюза до последней по времени создания ШОС. А между ними по времени и степени развития можно расположить ряд других региональных систем и образований.
Литература:
- Назарбаев Н.А. Казахстан — 2030: Процветание, безопасность и
улучшение благосостояния всех казахстанцев: Послание Президента страны народу Казахстана. — Алматы: Билим, 1997. — 256 с. - Мукашев Глобализм как проявление Всемирной истории //
Континент. — 2002. — № 2 (64). — С. 16. - Словарь иностранных слов. — Изд-е 14-е., испр. — М.: Рус, 1987. — 608 с.
- Хан Г.Б., Суворов Л.С. Н.А. Назарбаев — основоположник независимой
внешней политики Республики Казахстан. — Алматы: КазГЮА, 2001. — 242 с. - Выступление Цзянь Цземиня: «Лидера выбирает народ, но избирает
эпоха» // Казахстанская правда. — 2000. -11 марта. - Buzan В. People, States, and Fear: An Agenda for International Security
Studies in the Post Cold War Era. — Hemel Hempstead, 1991. — P. 35- 47. - Поздняков Э.А. Геополитика. — М.: АО «Прогресс» — «Академия», 1995.
-85с. - Вебер А.Б. Быть или не быть // МЭ и МО. -1993. — № 4. — С. 35-47.,
- Черных И.А. Глобальные силы в Центральной Азии: уровневый анализ
// НАТО и Центральная Азия: региональная и национальная безопасность и стратегическое партнерство. — Алматы, 2003. — С. 109-114. - Buzan В. An Agenda for International Security Studies in the Post Cold
War ErarNewYork — London, Harvester Wheatsheaf, 1991. — P. 186-229.
